Entry tags:
"На дне", театр на Юго-Западе, 14.04.2012
Опять точками, может запишу позже, потому что концепция сложилась: Великая суббота как есть, Дно ждет Христа, и никто, кроме Него, на эту жажду не ответит.
...Клещ. В прошлый раз все порывался плакать, в этот - крайне нехорошо смеялся. "Правды" были эдакие... с полусмехом-полустоном. Напора и агрессии в нем не было, вышел очень добрым внезапно, на выходки Сатина-Актера про себя очень характерно улыбался, очень связка вышла связкой. "Всюду люди" - все-таки с каким-то... успокоением? в общем опять же не так безнадежно, как в прошлый раз. (А вот колокол последним движением, кажется, нахрен просто оборвал...)
[А Прокуратор Великой Субботой очень мерещился: и приступ головной боли и потом ожоги солнца в начале второго действия, а на сатинское: "Убил я подлеца" - совершенно прокураторским жестом запястье потирать начал:)]
Барон - тоже очень другой. Прошлый был очень жесткий, болезненный - Настю бил буквально ногами, на финальном монологе про человека его просто судорога крутила. Сегодня - нет: Настю пнуть хотел, но опомнился и врезал ногой по нарам. И финал слушал - с болью, со слезами, но без отчаянного неприятия этой правды.
Сатин - тоже другой. В этот раз очень отчетливо уже с самого начала - в отчаянии, едва ли не бОльшем, чем у Клеща. "Я, может, своей стезей-то только сейчас и шествую... С гордо поднятым забралом!" - с такими отвращением к себе было сказано, я думала, только Ванин так умеет:) Песня - очень четкий аналог "правд" от Клеща.
Наташка - очень крута была. Тоже очень сильная, зрелая - и тоже в том же отчаянии. Горя насмотрелась, ничему не верит, покойники снятся, совершенно готова к тому, что ее в этом подвале когда-нибудь прибьют. И при этом все равно - свет - и Клещу, и Пеплу, да и остальным: с Настей они, кажется, вполне подруги были.
Актер. Собственно, в интервью все сказал - это и играл. Пока Христос не пришел и не вылечил поврежденную природу - только так и можно, через смерть.
Лука. Тоже в той же парадигме - попытки найти какую-то правду вне Христа (или заморочить людям голову идеей существования такой правды?)."Христос всех жалел" - сказано было с вызовом и недоумением.
...Клещ. В прошлый раз все порывался плакать, в этот - крайне нехорошо смеялся. "Правды" были эдакие... с полусмехом-полустоном. Напора и агрессии в нем не было, вышел очень добрым внезапно, на выходки Сатина-Актера про себя очень характерно улыбался, очень связка вышла связкой. "Всюду люди" - все-таки с каким-то... успокоением? в общем опять же не так безнадежно, как в прошлый раз. (А вот колокол последним движением, кажется, нахрен просто оборвал...)
[А Прокуратор Великой Субботой очень мерещился: и приступ головной боли и потом ожоги солнца в начале второго действия, а на сатинское: "Убил я подлеца" - совершенно прокураторским жестом запястье потирать начал:)]
Барон - тоже очень другой. Прошлый был очень жесткий, болезненный - Настю бил буквально ногами, на финальном монологе про человека его просто судорога крутила. Сегодня - нет: Настю пнуть хотел, но опомнился и врезал ногой по нарам. И финал слушал - с болью, со слезами, но без отчаянного неприятия этой правды.
Сатин - тоже другой. В этот раз очень отчетливо уже с самого начала - в отчаянии, едва ли не бОльшем, чем у Клеща. "Я, может, своей стезей-то только сейчас и шествую... С гордо поднятым забралом!" - с такими отвращением к себе было сказано, я думала, только Ванин так умеет:) Песня - очень четкий аналог "правд" от Клеща.
Наташка - очень крута была. Тоже очень сильная, зрелая - и тоже в том же отчаянии. Горя насмотрелась, ничему не верит, покойники снятся, совершенно готова к тому, что ее в этом подвале когда-нибудь прибьют. И при этом все равно - свет - и Клещу, и Пеплу, да и остальным: с Настей они, кажется, вполне подруги были.
Актер. Собственно, в интервью все сказал - это и играл. Пока Христос не пришел и не вылечил поврежденную природу - только так и можно, через смерть.
Лука. Тоже в той же парадигме - попытки найти какую-то правду вне Христа (или заморочить людям голову идеей существования такой правды?)."Христос всех жалел" - сказано было с вызовом и недоумением.