lubelia

Утром надо вставать, тащится на заседание в Комитет,
Ноги уже стары, голова не варит, иное дело, когда был юн,
Когда каждый день по театрам, когда актрисы, когда весь свет
Как в водевиле порхал вокруг под трепетание струн...

И был, например, приятель - осваивал альт, ругал
Почем свет и ноты и глупые руки свои, захлебывался и ныл,
а после - как молоды были мы, Боже - на бал, на бал.
...О чем ты, старик? пора в Комитет, и кофе давно остыл.

...а там в Комитете, другой старик - о чем он кричит в слезах?
И тоже захлебывается порой, и падает как без сил.
А это он просто - о кандалах. И приятель был в кандалах
В Сибири в каторге, столько лет. Недавно вот относил,

Недавно - двинул на небо влет, оставил кому-то альт,
Наверное, счастлив на небе, что ж все льется из глаза вода?
И что-то лопается в груди, гремит, как об пол хрусталь.
"Вставайте, Федор Петрович. Да, я тоже согласен. да"

(Кажется, требует комментария... ну собственно, комментарий в том, что Жихарев, хороший приятель юности Юшневского и даже оставивший о нем некоторые воспоминания, под старость состоял в том же Попечительном Комитете о тюрьмах, что и Гааз). Это не специальный кроссовер между двумя историями, это - ОДНА история.