lubelia

Архивное открытие, которое, конечно, не хрена не открытие, но вставило меня очень.
Почему-то я думала, что Волконского нет в момент смерти Юшневского - на похоронах он есть, а вот в момент смерти не упоминается. Ну с другой стороны у нас есть только один рассказ очевидца - Сутгофа, тоже неопубликованный, он там подробно пишет о смерти и похоронах Вадковского и упоминает там Персина, чету Трубецких, братьев Поджио и Вольфа - Волконского не упоминает. Почему-то я исходя из него думала, что Сергея Григорьевича там и нет. И Алексей Петрович еще с Трубецким внезапно меняется местами у гроба - Трубецкой стал первым, а А.П. его, видимо, как-то оттеснил назад и взялся нести сам впереди (и Трубецкой потом жалуется, что медленно шли, руки ему оттянуло, а Алексею Петровичу показалось, что шли слишком быстро). И Волконского там Сутгоф по-прежнему нигде не упоминает.
А вот зато неопубликованное письмо Марии Казимировны к брату Юшневского Семену. Самое первое после смерти мужа, от февраля 1844, залитое слезами до того, что нескольких слов я не разобрала, буду просить помощи опытных товарищей. "И упал на руки Вольфу и Волконкому".

Все хорошо, вот же, есть он там. Вообще у Алексея Петровича идеальная смерть, ровно как он и хотел - быстрая, без мук и угасания. В церкви, во время чтения Евангелия, и на руках двух ближайших друзей - и сразу вслед за только что ушедшим. И первым, потому что без Мари он бы не протянул нисколько, она сильнее.
И с вероятием где-то есть и рассказ самого Волконского, когда-нибудь и он отыщется.