![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lubeliaЯ знаю, что Ирмо меня любит. Мне регулярно снятся яркие цветные сюжетные сны (анкетный вопрос "Снятся ли вам цветные сны?" меня вводит в совершенный ступор - а что, бывают черно-белые?!"). Всегда ужасно жалко, что я не умею прозу - записать приснившийся сюжет могу, а сделать из него полноценный текст - никогда не хватает. Видимо, вся моя "прозаическая" жилка исчерпывается умением видеть сны.
Ну в общем, вот. Приснилась жуткая жуть, совершенно правдоподобная, с подробностями и деталями, и со всей сопровождающей эмоционалкой. Тяжело благословение Ирмо.
...Начиналось все с совершенно безоблачного счастья и закрытого гештальта, который не знаю, закроется ли когда в этом мире. У меня (собственно, почти все реалии совпадали именно со мной) - был брат. Старший. Самый лучший. Самый умный, самый красивый, самый сильный. Дракон. Звали его, что совершенно закономерно, Сергеем. Он был... офигенно красивым внутри и - невероятно, просто прямо-таки алмазно цельным. Огромным при этом - и бабло зарабатывал, и разбирался во всем на свете, и прекрасно пел (и у меня, в отличие от нынешнего состояния, был красивый голос - и мы могли отрываться дуэтом, выводя чего-нибудь, к примеру, народное), и стихи писал (редко, мало, никому почти не показывал... эдакие коротенькие верлибры, очень напоминали Нгвембе Ронгу), прозу писал (это был роман про Гааза, он мне показывал первые четыре, кажется главы. Не помню сути и сюжета, помню стиль, очень яркий и очень... жесткий такой, без малейшей сентиментальности, очень страшный и чистый... Тынянова по стилю напоминал). И при этом все это было именно гранями бриллианта - совершенно единого внутри, сплошного.
Он был женат, жена у него была очень красивая, как раз на момент начала сна второго ждала (а первый сын был на год Ромыча младше). Мы с его женой не дружили близко - она была очень интровертная такая, и мало кого, кроме него и сына замечала вообще, но общались неплохо, за сыновей-то, они к нам на дачу приезжали, мы к ним. С Василиском он приятельствовал, им всегда находилось о чем потрепаться, кажется взаимно друг на друге обкатывали какие-то безумные идеи.
И все бы хорошо, только он был настолько алмазный, что умудрился связаться с политикой - подался в какую-то оппозицию. Из соображений "Ну не могу же я ничего не делать!", из вот этих поисков материалов о Гаазе (собственно, начиналось все невинно с какой-то благотворительности - жена его до беременности волонтерствовала в детдомах, насмотрелась). Подробностей я не знала - смотрела на это все скорее как на блажь, Василиска он посвящал больше, но не до конца - да и Василиск аполитичен, он на митинги не ходил, статей не писал - так, какие-то идеи подкидывал иногда. В общем, внезапно брат стал известен - благодаря своей бешеной харизме и внешней красоте, до кучи - благодаря тому, что он во всех отношениях был "правильный": русский, православный, гетеросексуальный, семейный, просто идеал со всех сторон.
А потом внезапно что-то произошло. Помню как - уже после всего, в процессе разгреба последствий, Василиск мне объяснял, что именно. Но сейчас уже не воспроизведу, от эпизода осталось в память только жуткое ощущение беды, водка на столе, сигарета за сигаретой и полное бессилие. В общем как-то он оказался козлом отпущения и показательной жертвой, причем хором и для правительства и для своей же оппозиции, которая по каким-то причинам (вот это мне муж и объяснял, с именами и мотивациями) решила его сдать).
Началось с записи в блоге его жены - "Сережу арестовали, компы опечатали, что делать?". На него навесили вообще все - начали с нелицензионной винды и скаченного с торрентов кино, продолжили разжиганием национальной и религиозной розни, до кучи впаяли пропаганду гомосексуализма (ну да, он, весь такой православный и гетеросексуальный пробивал им гей-парад - из принципа, потому что все должны быть свободны), какие-то финансовые махинации и т.д. Компы так и канули, а с компами - почти дописанный Гааз, стихи, какие-то экономические проекты...)К жене привязалась ювенальная юстиция (а у них была нерементированная однушка, конечно, у ребенка не было своей комнаты, есть к чему придраться), потом юстиция пришли к нам - и тогда Василиск, после некоторого скандала, буквально за шкирку в тот же день выпихнул меня с Ромычем и племянником куда-то в Башкирию (даже не в Уфу, а в какую-то деревню под Оренбургом, благо лето), хорошо хоть интернет там был. Оказался прав, потому что буквально на следующий день к ней явились отбирать ребенка, всячески давить - но она и сама не знала, где это место, а потом сразу легла на сохранение, потому что была на грани выкидыша - и вроде отвязались на время. Все, что можно было по сети и по телефону я делала, все что можно было делать из больницы - делала она - искали адвокатов, пытались хоть что-то выяснить, добивались свиданий.. Ни хрена. Совершенно глухо. Ватная стена "не положено", никаких сведений, никаких свиданий, никакой переписки, ничего вообще, только официальный сводки о ходе процесса. Накануне суда я прилетала, чтобы все-таки увидеться, ходили слухи, что родственников пустят. Нет, процесс был закрытым, никого не пустили, свидания не дали ни мне, ни ей, ни маме, приговорили к десяти годам строго режима. И это было жуткое ощущение того, что все мы его предаем, что наверно что-то сделать можно, что он бы - смог, и придумал бы как, и прогнул бы нахрен реальность... а мы, бабы-дуры - не можем.
А потом, еще через три месяца, когда улегся гул в прессе, а апелляцию в который раз ответили "на рассмотрении" - пришла похоронка. Умер в лагере, от сердца. С медицинским заключением - сердце, мол, слабое, инфаркт. Сердце у него всегда было здоровое, и вообще всегда был здоров как бык.
До кучи - его еще и похоронили там же, лагере,на территории, куда посторонних не допускают. Нас не пустили ни на похороны, ни к могиле.
Примерно на этом месте захлопнулась крышка и, слава Богу, я наконец проснулась.
Ну в общем, вот. Приснилась жуткая жуть, совершенно правдоподобная, с подробностями и деталями, и со всей сопровождающей эмоционалкой. Тяжело благословение Ирмо.
...Начиналось все с совершенно безоблачного счастья и закрытого гештальта, который не знаю, закроется ли когда в этом мире. У меня (собственно, почти все реалии совпадали именно со мной) - был брат. Старший. Самый лучший. Самый умный, самый красивый, самый сильный. Дракон. Звали его, что совершенно закономерно, Сергеем. Он был... офигенно красивым внутри и - невероятно, просто прямо-таки алмазно цельным. Огромным при этом - и бабло зарабатывал, и разбирался во всем на свете, и прекрасно пел (и у меня, в отличие от нынешнего состояния, был красивый голос - и мы могли отрываться дуэтом, выводя чего-нибудь, к примеру, народное), и стихи писал (редко, мало, никому почти не показывал... эдакие коротенькие верлибры, очень напоминали Нгвембе Ронгу), прозу писал (это был роман про Гааза, он мне показывал первые четыре, кажется главы. Не помню сути и сюжета, помню стиль, очень яркий и очень... жесткий такой, без малейшей сентиментальности, очень страшный и чистый... Тынянова по стилю напоминал). И при этом все это было именно гранями бриллианта - совершенно единого внутри, сплошного.
Он был женат, жена у него была очень красивая, как раз на момент начала сна второго ждала (а первый сын был на год Ромыча младше). Мы с его женой не дружили близко - она была очень интровертная такая, и мало кого, кроме него и сына замечала вообще, но общались неплохо, за сыновей-то, они к нам на дачу приезжали, мы к ним. С Василиском он приятельствовал, им всегда находилось о чем потрепаться, кажется взаимно друг на друге обкатывали какие-то безумные идеи.
И все бы хорошо, только он был настолько алмазный, что умудрился связаться с политикой - подался в какую-то оппозицию. Из соображений "Ну не могу же я ничего не делать!", из вот этих поисков материалов о Гаазе (собственно, начиналось все невинно с какой-то благотворительности - жена его до беременности волонтерствовала в детдомах, насмотрелась). Подробностей я не знала - смотрела на это все скорее как на блажь, Василиска он посвящал больше, но не до конца - да и Василиск аполитичен, он на митинги не ходил, статей не писал - так, какие-то идеи подкидывал иногда. В общем, внезапно брат стал известен - благодаря своей бешеной харизме и внешней красоте, до кучи - благодаря тому, что он во всех отношениях был "правильный": русский, православный, гетеросексуальный, семейный, просто идеал со всех сторон.
А потом внезапно что-то произошло. Помню как - уже после всего, в процессе разгреба последствий, Василиск мне объяснял, что именно. Но сейчас уже не воспроизведу, от эпизода осталось в память только жуткое ощущение беды, водка на столе, сигарета за сигаретой и полное бессилие. В общем как-то он оказался козлом отпущения и показательной жертвой, причем хором и для правительства и для своей же оппозиции, которая по каким-то причинам (вот это мне муж и объяснял, с именами и мотивациями) решила его сдать).
Началось с записи в блоге его жены - "Сережу арестовали, компы опечатали, что делать?". На него навесили вообще все - начали с нелицензионной винды и скаченного с торрентов кино, продолжили разжиганием национальной и религиозной розни, до кучи впаяли пропаганду гомосексуализма (ну да, он, весь такой православный и гетеросексуальный пробивал им гей-парад - из принципа, потому что все должны быть свободны), какие-то финансовые махинации и т.д. Компы так и канули, а с компами - почти дописанный Гааз, стихи, какие-то экономические проекты...)К жене привязалась ювенальная юстиция (а у них была нерементированная однушка, конечно, у ребенка не было своей комнаты, есть к чему придраться), потом юстиция пришли к нам - и тогда Василиск, после некоторого скандала, буквально за шкирку в тот же день выпихнул меня с Ромычем и племянником куда-то в Башкирию (даже не в Уфу, а в какую-то деревню под Оренбургом, благо лето), хорошо хоть интернет там был. Оказался прав, потому что буквально на следующий день к ней явились отбирать ребенка, всячески давить - но она и сама не знала, где это место, а потом сразу легла на сохранение, потому что была на грани выкидыша - и вроде отвязались на время. Все, что можно было по сети и по телефону я делала, все что можно было делать из больницы - делала она - искали адвокатов, пытались хоть что-то выяснить, добивались свиданий.. Ни хрена. Совершенно глухо. Ватная стена "не положено", никаких сведений, никаких свиданий, никакой переписки, ничего вообще, только официальный сводки о ходе процесса. Накануне суда я прилетала, чтобы все-таки увидеться, ходили слухи, что родственников пустят. Нет, процесс был закрытым, никого не пустили, свидания не дали ни мне, ни ей, ни маме, приговорили к десяти годам строго режима. И это было жуткое ощущение того, что все мы его предаем, что наверно что-то сделать можно, что он бы - смог, и придумал бы как, и прогнул бы нахрен реальность... а мы, бабы-дуры - не можем.
А потом, еще через три месяца, когда улегся гул в прессе, а апелляцию в который раз ответили "на рассмотрении" - пришла похоронка. Умер в лагере, от сердца. С медицинским заключением - сердце, мол, слабое, инфаркт. Сердце у него всегда было здоровое, и вообще всегда был здоров как бык.
До кучи - его еще и похоронили там же, лагере,на территории, куда посторонних не допускают. Нас не пустили ни на похороны, ни к могиле.
Примерно на этом месте захлопнулась крышка и, слава Богу, я наконец проснулась.
