lubelia

Судя по всему как раз до 1831 года, потому что дальше он не в Сибири.
Имхо, совершенно чудесная и актуальная штука!

Злые люди пусть смеются,
Клевета готовит яд,
Пусть заслуги остаются
Без вниманья, без наград.

Я лечу под парусами
Между гор и средь лесов.
Вслед за бурями и льдами,
Бог мой щит и мой покров.

С Ангары до устья моря
Вижу дикие страны;
Нет там радости, нет горя,
Образ вечной тишины.

В тундрах нет зеленой сени,
Нет там ночи, нет зари.
Лишь являются как тени
По утесам дикари.

Дикари! Скорей толпою
С горних скал - на Енисей!
Подружитеся со мною,
Я ваш брат - боюсь людей.

Но когда поможет Втора
Мне покоить вас, беречь
Не боюсь лукавых взоров,
Против злобы правда есть.

Что за Втора ему поможет - я не понимаю.
(А нашла, дальше примечание его сына - "Втора - дух, религиозно чтмый дикарями-манчелами. Выражения "клеветы, лукавство, боязнь людей" показывают настроение моего отца, вследствие бывших на него доносов, отчасти по устроению в Красноярске масонской ложи и потом относительно обращения с декабристами.". Дальше он пишет, как к нему, уже после амнистии, пришел Штейнгель - "чтобы во мне благодарить моего отца".
А стихи слабые, но, блин, какие душевные-то!