Ромычу - 7 лет!

Этапы большого пути, чо:)

( Read more... )

Благочестивые картинки-7

Кит, плюющийся Ионой. Византия, датировки нет (даже знаю, где можно посмотреть, но неохота:). Век 15 навскидку. Зацените, какая там растительность на заднем плане!
( Read more... )

Александр Кузьменков , Десятая годовщина

Ну что ж, очередная альтернативка из серии "декабристы победили, что было дальше".
http://magazines.russ.ru/volga/2010/5/ku3.html
Коротенький текст, вызвал приступ тошноты, а тошнит меня, обычно, письменно в блог:).
Ну что ж. Для начала - там, безусловно есть стиль. Русскую языку автор умеет сочненько - выходит у него эдакая смесь А. Толстого (в смысле "Петра I"), незабвенного Пикуля и этой... которая букера получила, про афедрон. Физиологичненько, со вкусом описывает и бугристую ногу Пестеля и пряный дух подмышек любовницы (или жены? не уловила) Кюхельбекера, и истомный всплеск ее разверстых бедер. И какие-то словечки ведь еще использует... Вы вот знаете, что такое "зезетка"? Вот и я доселе не знала... пошла проверять - и яндекс не знает:)) В общем, аффтор-то, видимо, обличает, но он с таким сальным налетом обличает, что невольно закрадывается.
Композицию автор тоже умеет - собственно небольшой текст состоит из нескольких внутренних монологов разных героев, в результате чего у читателя и складывается некоторая картина происходящего. Картина отвратительная - ни одного из героев автор не любит, описаны они смачно и с ненавистью, особенно достается Пестелю и Кюхельбеккеру, но никто не забыт - даже и Чаадаев есть.
Суть - вот декабристы победили, и в итоге все равно все было также, как было и при Николае - народные бунты, которые подавлялись кровью, жесткая цензура (картина Кюхельбекера, упекающего Лермонтова на Кавказ и вообще, кажется, занявшего место Бенкендорфа - умиляет)), несчастный Грибоедов, спивающийся Пушкин, диктаторствующий Пестель.
Диктаторствующий Пестель прекрасен - после 14-го декабря он принимает православное крещение и уходит в Оптину, потом по слезной просьбе товарищей (в основном не справившегося Рылеева) возвращается, чтобы править. Деяния Пестеля перечислены в следующем азбаце: "на Кавказ – о выселении буйных горцев в Россию; Земельному Приказу – о наделении крестьян двумя десятинами пашни; Синоду – о крещении иудеев, Верховному Правлению – о водворении столицы в Нижний и наименовании оного впредь Владимиром". Для автора все они равно ужасны - что перенос столицы в Нижний, что освобождение крестьян с некоторой землей. Ну диктатор же, если ли что доброе из Назарета? Отмена крепостного права (причем даже без рисуемых обычно в таких альтернативках рек крови -тут заявлены просто некоторые крестьянские волнения) автором упоминается, но не осмысливается никак, ради чего бунтовали - да ради власти, вестимо. Впрочем, дальнейшие деяния "генерал-майора Пестеля" таковы, что разумеется, ясно, что к такую сволочь только ненавидеть и можно:
"Муравьев упорствовал в пагубных заблуждениях, оттого волею Божьею помре, откушав любимой грешневой каши, – по официальным известиям, от жестокого несварения; теперь отлит в бронзе как провозвестник Вольности. Ермолов умышлял самое малое кавказскую автономию и, по прискорбной беспечности своей, убит был мюридами из засады, – также отлит в бронзе. Брат Владимир, иуда! сперва писал на него ябеды, а потом водил кавалергардов противу мятежного каре, ну да после краткой беседы усовестился и застрелился, – туда и дорога, и погребение пето не было. Майборода, еще один доносчик, в руднике выхаркал поганую свою душу вместе с ошметками легких – собаке и смерть собачья"
Одинаково отвратительные автору герои, к сожалению, ничем друг от друга не отличаются - думают одним стилем, все как на подбор циничные сволочи и хотят только власти и потрахаться (кто-то больше власти, кто-то - больше потрахаться... Кюхельбекер идеально гармоничен), суть происходящего - люди дрянь, и ничего в России хорошего нет, не было и не может быть.
Автор сам дрянь и клеветник мизантроп, тест скверный и деструктивный (ну разве что здоровый интерес к подмышкам и бедрам, хоть гадко описан, но все-таки - здоров), отказать.