Неинтересное, про ю-з, чисто для себя:)

[lubelia]

Иркутская запись и от кировская (там еще ярче) - акцентирован жест "Он холодною влажной рукой рванул пряжку с ворота плаща, и та упала на песок". Только это в тот момент когда идет приговор объявлять, 4.11 почти перед самым началом приговора и очень резко - аж слышно, как звенит. В иркутской записи чуть раньше, почти сразу после "я умываю руки". (не, пересмотрела, в иркутской сначала еле наметил жест на "тесно мне", а потом более ясно обозначил уже выходя на Приговор). В усольской записи вообще в этот момент этого жеста нет.
Еще в иркутской записи Стравинского откровенно трясет на "Понтии Пилате", дважды, как током. А в усольской в основном стебется (и в финале на Иванушку наступает многозначительно).
Вообще, Иркутск по ходу был очень сильный - жалко что запись не вся. На приговоре - то ли из-за ракурса так видно, то ли именно там так и было - вот эти жесты плечами, как позвонки ломаются. И - свет не гаснет после приговора, видно то, что происходит дальше, то, что обычно милосердно скрывается опускающейся тьмой: дикий ужас - что ж я наделал-то сейчас?! и жест рукой - попытка схватиться за пустоту, потом за голову и потом - бежать.
В усольской еще два прекрасных момента - как Афрания прет, когда он отчитывается о проделанной работе, аж светится весь. И как Пилат реагирует на "Ты его убил!": сначала просто заходится от боли, а потом выправляется и становится старшим и внезапно понимающим в ситуации, да и в словах Иешуа - гораздо больше, чем Левий.
(И видно на записи, как Змее-с-цветочками обрадовался:))
И браслет внезапно другой - куда делся старый? В Кирове еще старый, коричневый, а этот блестящий какой-то... Неужто в дороге утерялся?
...И как жалко этого взаимодействия с Левием в финале - Матошин всегда старался делать, Лакомкин впрямую не делал, но все-таки как-то по-другому уходил - не _просто_ уходил. Зато опять же в усольской записи в финале, кажется, очень внятно - услышал и даже смог почувствовать начало радости... Или эффект записи, а вживую по-другому чувствовалось?
(Блин, и мне теперь перед ним ужасно стыдно за то, что люди там были, а я - нет. Несмотря на то, что никто не виноват, а уж я-то ему ваще незнакома... психологическая травма, да:))

ЗЫ: Сюда же. Собственно, о том, почему это так интересно и ощущается внезапно таким важным: ну вот тут он на первом шаге вперед пряжку срывает, а там - на третьем, тут кричит "ааа!" во время приступа, а где-то отчетливое "уййй", тут - делает жест рукой после приговора, а тут - нет... Казалось бы - та же роль, тот же рисунок, те же мизансцены, та же фонограмма - с точностью до секунды проверять можно... А это все знаки того насколько он в этот момент - внутри.
Это, кажется, помимо дыхания истины (потому что все, что он говорит оттуда - оно изнутри, оно - правда) еще и просто один из самых любимых мной видов творчества: мелкие завитушки и переливы на жестком рисунке. Сонет. Икона. Орнамент. Театральная постановка. Это один ряд жестких форм, которые внезапно дают совершенно офигенную свободу.