lubelia

Внутри подборка ностальгического, без такого веского повода я бы не стала это на свет тащить!
(кто боится графомани двенадцатилетней давности - не ходите под кат, да?:)))

* * *
У одних – золото на лазури,
У других – красное – да на черном,
Выбираю – серое на зеленом.

У кого – крылатый и ясноглазый,
У кого – хвостатый парнокопытный
Я схожу в зоопарк, посмотрю жирафа..

У кого Орда, у кого-то – Арта,
У кого-то Шир, у кого-то Мордор,
У меня же дача под Рузой где-то...

У кого закат завсегда кровавый,
У кого рассвет отдает рубином,
У меня же полдень, и денег нету...

[Это было одно из первых, с которыми я триумфально явилась на всегда обваливающуюся Доску Обьявлений при Арде-на-Куличках.Ниже - как раз посвящение обваливающейся Доске]

Заклинание ДО.
(чтоб стояла)

Как нас переполняли Боль и Память,
Когда доска обрушилась, и мы,
Желая сообщение оставить,
Блуждали среди внешней, темной Тьмы.

И нашей мысли сломанные крылья
Нас не могли поднять на волю, ввысь,
Когда в ответ на тяжкие усилья
Звучало так сурово «Обломись!»

Кто воспоет, какой из менестрелей?
Нам память – бритвой, нам – на раны соль,
И мы забыть сей боли не сумеем,
Ведь столько дней тянулась эта боль!

Вы нынешние! Слушайте, я вижу!
Я вижу – и модем мой рвет тоска:
Рак свистнет, Кремль окажется в Париже,
И снова рухнет тяжкая доска....

Дальше - про Айриэль, собирательный образ всех-прощающей Девы, от лица которой кто только стихов не писал тогда:)

* * *
Дева света и истины, сети душа,
От прозрений своих чуть дрожа, чуть дыша,
Изливала провайдерам горькое горе –
И заметила Остров как раз среди моря.
Поселиться на пальме ли мне средь ветвей,
Средь кокосов , бананов, волшебных цепей,
Иль на пляже в песочке, на скалах – в лесочке?
Остров дивно цветет, распускаются почки,
Ароматы плывут в невозможном просторе.
Только море волнуется.. Что нам до моря?
Я стояла за Истину. Стало по вере:
Лукоморские пальмы и добрые звери.
Солнце светит и плавится небо от зноя…
Только грозен и звучен гекзаметр прибоя,
Эта Истина – радугой, песней и светом,
Только море бушует совсем не об этом,
Но ведь что нам за дело до мокрых зыбей?
Я ПРОЩАЮ, ок?.

На века - Айриэль :-))

Это, кажется, после самой первой "островной" встречи.

* * *
Раскинулось поле по модулю пять
И Остров на встречу собрался.
Пусть дождик пытался нас всех разогнать-
Напрасно он, бедный, старался.

Маячил чудовищный бронзовый царь
И баржи во тьме проплывали
А мы себе пели, как вечно, как встарь,
А кто не умел – подпевали

Вечерняя гасла тихонько заря,
а мы себе пели и пили
Вздымалась во мгле Фудзияма-гора,
Чапаев скакал на кобыле,

Раскинулось поле по модулю пять,
Любелия выдала оду..
Ах как бы нам снова народу собрать –
И спеть про студента и модуль?

* * *
За окном – Изенгард пребывает:
То потоп, то траншеи, то рвы,
Орки-грузчики матерно лают,
И рычат как голодные львы
Экскаваторы, воют моторы,
Шпиль Ортханка в тумане повис
Прекрати черно-белые споры,
И клубами бензина давись.
Та печальная детская книга
На твоих развернулась глазах:
Саруманово шумное иго,
Экскаватор на гулких камнях...
...Успокойся. Во всем есть удача,
Пусть пребудет в душе твоей мир.
Ведь твоя подмосковная дача –
Неудачный, но все-таки – Шир.

Попытка ассонансов. [Это было к массово летящим глюколовским и антиглюколовским спорам:)) Я, помнится, всю жизнь категорически выступала супротив "глюколовов"]

Глюколов с неглюколовом
Долго спорили о вере,
И в подлуном, темном мире,
Лишь себя считая правым
Знал один, что глюков – море,
Знал другой, что глюков – нету.
Надевали оба латы,
Брали шпаги, чтобы споры
Разрешить одним усильем.
Долго с боевым весельем
Шлемы и щиты крушили,
После этой страшной битвы
Глюколов – какая жалость –
Позабыл все свои клятвы,
Перестал он видеть глюки…
А неглюколов напротив
Вдруг увидел море маков,
Вдруг своих припомнил братьев…
Развели их по палатам…
Есть ли глюки? Глюков – нету!
Есть ли глюки? Вот – читайте. :)

* * *
Дороги ведут различно: в Саратов, в Тверь,
В иные миры… Тут просто – ты лишь поверь,
Дорога - ведома, путник ей господин,
Хоть Марс, хоть Урюпинск. Только – всегда один.

Дорог натоптали много, досталось – всем,
Они шевелятся скопом в смятеньи тем,
И каждая под ногами – «Возьми меня!»
Как в обморок – в поезд, пешком или на коня.

Как в омут, как в летней ангины сухой прилив,
И ныне – ты раб дорог. Обо всем забыв
Ты служишь своим господам – на износ, навзрыд,
Отбросив сомненья, память и ложный стыд,

Вернее и тверже раба не сыскать вовек…
Служенье дороге – вечно. Но, человек,
Замри на секунду, хватая сомнений нить:
Дорога – твоя раба. Не тебе – служить.

Свободно иди. Путь рад закружить тебя,
Но ты покорил его. И твоя судьба,
Вон там, за ближайшей елкой, за тем углом.
Дорогу любую всегда завершает – Дом.

Сонетомания
1.

Пишу сонет французский в первый раз
Не помню только – женская ль, мужская
Его венчает рифма, слух лаская..
Я выставляю муки напоказ

Пишу сонет уже я целый час,
На ветер я слова свои пускаю,
За что мне мука послана такая –
Французской музы вдруг услышать глас?

Сонет французский – это чересчур
С французским мне la mort а не l’amour

Ну вот и все, остался лишь катрен
И на другую рифму, слава Эру,
Нет, все-таки в бездарности я меры
Своей не знаю, на потеху всем…

2.
Ах то ли дело – аглицкий сонет,
Шекспирово, блаженное наследство,
Его могучий, вдохновенный бред,
И четкое, нагое совершенство,

И три катрена (звукопись – те-ре)…
Такой сонет всегда, везде любили –
На ясной поэтической заре,
В холодной поэтической могиле

Свободных рифм извилистый полет,
Вопросы, не дающие ответов,
…Сонеты помогают от невзгод,
Как, впрочем, и невзгоды – от сонетов.

Я добралась до дистиха. Слова
В сонет сложились, значит- я жива..

3.
И все-таки – как холоден сонет,
Расчисленный, измеренный и стройный,
Разнообразья, жизни, лета нет,
Январь морозный, а не август знойный,

Сонет стократ сонетами воспет,
И, кажется, что – мертвый и спокойный
На муки неспособен он и бред,
Что форма над поэтом – как конвойный,

Что – мумия сонет, а не зверек
Мурлыкающий тихо у порога
Поэзии, что вышел жизни срок,

Свернулась бесконечная дорога…
…Рождественский уже закончен пост,
А в Рождество- чудес на свете много –

И в небе целый рой хвостатых звезд,
И жив сонет. Но не судите строго –
Под праздник у сонета вырос хвост

* * *

(Это был такой сервер для форумов, как бишь его звали-то? netale.net ? В общем тоже все время падал от перегрузок....)

Ах неталь моя, неталь,
На четыре стороны,
Веет от полей печаль
Над полями вороны

Я им песню пропою -
И неталь повалится
И вдобавок к воронью
Вдруг Кадавры явятся

И покой мне только сниться,
Все равно судьба - пропасть
Сколько строчечке не виться
- все равно Кадавру в пасть

Ах родная сторона,
С флеймами да банами
Ты Кадаврами красна
Вкупе с графоманами

Раз срифмуешь "роз-навоз",
Разве запрещается?
Словно мухи на навоз -
Стаями слетаются,

Невозможно с ними биться,
Покусают и убьют
Сколько строчечке не виться -
Все равно с Доски попрут

...Ах Кадавры бедные,
Критикуют бешено,
Что поэты вредные,
Не поправив, вешают,

Зубы затупилися,
И во рту - оскомина,
Лучше бы топилися -
Чем писать хреновину!

Твой Пегас давно не птица,
Да и ты не пушкин сам,
Сколько строчечке не виться -
Все равно ты графоман!

* * *
Размер Онегинский, однако
Златая Пушкина строка
Им может каждая собака
Когда прижмет ее тоска,
И вот прижало - дом в разроме,
Ремонт затеян в бедном доме,
И от утра и до утра
Трясется бедная нора.
Забыты прошлого забавы,
Вдруг изменилось все кругом.
Все сломано. Сплошной разгром,
Ни доблести тебе, ни славы.
Пусть возмущения через край -
Знай, штукатурку подметай

Куда бежать разборок шумных?
Тем более в такую рань?
Между людей благоразумных -
И то слышна глухая брань.
И что тут делать нежной даме?
Лишь изливаться в эпиграмме,
У мэтра рифмы воровать
И норовить еще поспать.
Какой водоворот из хлама!
Обои, содраны, шуршат -
Им только кот ужасно рад
(Возьми его назгулья мама!)
Он полон радости и сил..
Кто помогать его просил?

Шуршат бумаги, кот мяучит,
Кругом разбрасывая хлам.
Как их описывать наскучит,
Я обращусь к иным делам.
Ведь были люди, было время -
Не то, что нынешнее племя -
Без рук, без ног, без головы...
Богатыри, увы, не вы.
Я помню знамя Барад-Дура -
Вернувшись, нагзулы нашли,
Что замок стерт с лица земли.
И приступили к процедуре,
И без бригад ремонтных, враз
его отстроили тотчас.

Ну и два до некоторой степени программных. До сих пор.
* * *
Нас вытащат стихи. Нас всех спасут,
Нас вымолят у Бога, станут данью,
Мы только их захватим в оправданье.
На яростный, веселый, Страшный Суд

И даже тут, от неба вдалеке,
Где годы - вхолостую, бесполезно,
На ниточке висящею над бездной.
Мы сможем удержаться - на строке,

Нам не составить Круг, но голоса
В единстве - пусть неровном и пугливом,
Невидимо сплетаясь над обрывом.
Приблизят на мгновенье Небеса.

Мы хоть на миг сумеем задержать
Тех кто скользит и тоже метит в бездну,
Когда они сорвутся и исчезнут,
Нам лишь стихи помогут не рыдать.

Держите оборону. Ройте рвы.
Пока в размер слова еще ложатся
Еще строфу нам надо продержаться.
Нас вытащат! Нас вытащат... Нас вы...

* * *
Нас вытащат собаки и коты,
Хотя кто знает, как там обернется?
И гневом будут гроздья налиты,
И небо тихо в трубочку свернется,

Их лай и мяв небес достигнет враз,
(Кошачий гимн лишь наши уши мучит)
И каждый про хозяина рассказ
Пролает, профырчит или промяучит,

И тот, кто в жизни был и слаб и мал –
Вдруг голос обретут и скажут хором,
Кто не кормил, кто на цепи держал,
А кто вообще работал живодером…

… Я прозреваю: четверо собак,
И кот, зеленоглазый и кусачий
Из наших душ тогда изгонят мрак,
И нашу сущность явно обозначат.

Нам выскажут: «Хозяева - не класс,
И ночи в интернете проводили,
Зато кормить не забывали нас
И вовремя гулять нас выводили,

У них, конечно, есть свои грехи,
Они не малым совесть запятнали,
Но посвящали нам они стихи,
И гладили, когда мы тосковали,

Их в рай введи и милость покажи -
Они нам дали часть своей души…»