![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lubeliaТо есть как раз, когда ряд наших выходит на поселение. До этого он атаман Сибирского казачьего войска.
И у меня что-то складывается от него впечателение, что он не вполне нормален. Вот он сам:
"Припадки мои будто полегче и вместо малодушия чувствую раздражительность и самоотвержение".слабоумие и отвага, да
(28 февраля 1836 года - Лепарскому.
Вот Юшневский о нем:
Во время известных Вам припадков ипохондрии, чтобы не сказать помешательства, когда г[осподи]н Брон[евский] принимал меры противу мнимых опасностей, он сделал в П[етербург] представление, вследствие которого предписано, чтобы при назначении мест под поселение выключаем был именно Иркутск.
(Казимирскому, из Жилкина, 1840 год, это они пытаются наконец устроится хоть где-то, где можно жить)
А еще вот Броневский посещает Петровский:
Броневский, оставшись с нами наедине, спрашивал у нас, по принятому порядку, не имеем ли мы принести каких жалоб и, получивши ответ, также по принятому порядку, что мы всем довольны, был очень с нами любезен.
Потом для него отомкнули все двери коридоров, отперли настежь двери всех казематов, и в то же время каждый из нас должен был находиться в своем номере. Проходя коридорами, Броневский заходил в иные номера, а в другие только заглядывал с таким любопытством, с каким обыкновенно заглядывает в железные клетки какой-нибудь посетитель, осматривающий никогда не виденный им зверинец.
(Якушкин)
А вот тут еще статья Кубалова про этого Броневского:
http://imd38.ru/biblioteka/literatura-dlya-chteniya.html
Она с одной стороны кажется очень советская и предвзятая, а с другой - этот Броневский по ходу правда несколько параноик.
Там феерическая история: "Броневский возвратился в г. Иркутск из поездки по Енисейской губернии (1836 г). Советником экспедиции о ссыльных Скрябиным была поднята у ворот его дома записка, в которой заявлялось, что «в Иркутске будет бунт и первою хищною жертвой его будет генерал-губернатор».
А вот цитата из какого-то позднего текста авторства его же:
"В Тобольске допущено слишком скопиться на жительство важнейшим преступникам, каковы: Фон-Визин, Муравьев и пр. Они учредили духовные беседы и поют псалмы, сидя за столами, по примеру апостолов. Некоторые из жителей города им уже подтягивают - и даже прокурор Черепанов. Тут кроется секта “Возрождение Христа”, будущие крестоносцы, реформаторы, отвергающие светские постановления нашей церкви. Если они успеют увлечь массу народа, то быть худу. Некоторые духовные особы, так же, как и их собрат, архимандрит Израиль, в это замешаны, и что тут заключается политическая цель к изменению в государстве порядка вещей, я нисколько не сомневаюсь. Может быть, случится это и не скоро, но дело растет. Приметил я это и в России. Сожалею, что мой донос государю в 1837 г. замяли, назвав бредом больной головы. Но я предвижу в этом великую государственную важность, требующую неотложных и благоразумных мер. Хотя, говоря такие истины, я навлекаю гибель на себя, но для блага отчизны и нашей православной веры с радостью встречу смерть..."
По-моему к финалу - это уже классический сумасшедший с тамплиерами...
...И главное - вот сидит в Петербурге прекрасный Александр Христофорович. С Николаем нашм Палычем под боком. И читает - сначала Медокса, потом вот это, и еще Бог весть что в промежутках, сколько ж его со всей страны сыпется-то... Жалко его мозг.
И у меня что-то складывается от него впечателение, что он не вполне нормален. Вот он сам:
"Припадки мои будто полегче и вместо малодушия чувствую раздражительность и самоотвержение".
Вот Юшневский о нем:
Во время известных Вам припадков ипохондрии, чтобы не сказать помешательства, когда г[осподи]н Брон[евский] принимал меры противу мнимых опасностей, он сделал в П[етербург] представление, вследствие которого предписано, чтобы при назначении мест под поселение выключаем был именно Иркутск.
(Казимирскому, из Жилкина, 1840 год, это они пытаются наконец устроится хоть где-то, где можно жить)
А еще вот Броневский посещает Петровский:
Броневский, оставшись с нами наедине, спрашивал у нас, по принятому порядку, не имеем ли мы принести каких жалоб и, получивши ответ, также по принятому порядку, что мы всем довольны, был очень с нами любезен.
Потом для него отомкнули все двери коридоров, отперли настежь двери всех казематов, и в то же время каждый из нас должен был находиться в своем номере. Проходя коридорами, Броневский заходил в иные номера, а в другие только заглядывал с таким любопытством, с каким обыкновенно заглядывает в железные клетки какой-нибудь посетитель, осматривающий никогда не виденный им зверинец.
(Якушкин)
А вот тут еще статья Кубалова про этого Броневского:
http://imd38.ru/biblioteka/literatura-dlya-chteniya.html
Она с одной стороны кажется очень советская и предвзятая, а с другой - этот Броневский по ходу правда несколько параноик.
Там феерическая история: "Броневский возвратился в г. Иркутск из поездки по Енисейской губернии (1836 г). Советником экспедиции о ссыльных Скрябиным была поднята у ворот его дома записка, в которой заявлялось, что «в Иркутске будет бунт и первою хищною жертвой его будет генерал-губернатор».
А вот цитата из какого-то позднего текста авторства его же:
"В Тобольске допущено слишком скопиться на жительство важнейшим преступникам, каковы: Фон-Визин, Муравьев и пр. Они учредили духовные беседы и поют псалмы, сидя за столами, по примеру апостолов. Некоторые из жителей города им уже подтягивают - и даже прокурор Черепанов. Тут кроется секта “Возрождение Христа”, будущие крестоносцы, реформаторы, отвергающие светские постановления нашей церкви. Если они успеют увлечь массу народа, то быть худу. Некоторые духовные особы, так же, как и их собрат, архимандрит Израиль, в это замешаны, и что тут заключается политическая цель к изменению в государстве порядка вещей, я нисколько не сомневаюсь. Может быть, случится это и не скоро, но дело растет. Приметил я это и в России. Сожалею, что мой донос государю в 1837 г. замяли, назвав бредом больной головы. Но я предвижу в этом великую государственную важность, требующую неотложных и благоразумных мер. Хотя, говоря такие истины, я навлекаю гибель на себя, но для блага отчизны и нашей православной веры с радостью встречу смерть..."
По-моему к финалу - это уже классический сумасшедший с тамплиерами...
...И главное - вот сидит в Петербурге прекрасный Александр Христофорович. С Николаем нашм Палычем под боком. И читает - сначала Медокса, потом вот это, и еще Бог весть что в промежутках, сколько ж его со всей страны сыпется-то... Жалко его мозг.
