Aug. 27th, 2014
Вопрос к франкоговорящему залу.
Aug. 27th, 2014 01:22 pmSi à mon insçu quelques expressions dans mes lettres t’ont donnèe lieu à croire le contraire, soit sûr que telle n’a jamais été mon intention.
Цитатко, как водится, из письма Марии Казимировны к Семену по публикации Голубовского.
Вот что такое это insçu? Это может быть описка, опечатка, Голубовский мог неправильно прочесть, может быть какой-нибудь полонизм? я за крайне поверхностным знанием французского ничо предположить не могу, но может кто-то углядит исходник?
Цитатко, как водится, из письма Марии Казимировны к Семену по публикации Голубовского.
Вот что такое это insçu? Это может быть описка, опечатка, Голубовский мог неправильно прочесть, может быть какой-нибудь полонизм? я за крайне поверхностным знанием французского ничо предположить не могу, но может кто-то углядит исходник?
Есть некая книга
М. Ридер "Сверхчеловек из Москвы", Лозанна, 1923 г (на фр.), которую цитирует Нежный в сборнике про Гааза. То есть цитирует он из оттуда кусочек из Леди Блумфельд (неужто по-английски не нашел?) и какого-то судью М.Е. Матисона.
Леди Блумфельд вообще дама очень приятная, кусочки из ее воспоминаний о России публиковались в Русском Архиве, но в опубликованном там про Гааза нет. Про Гааза еще А.Ф, Кони цитирует, значит английская книжка тех времен должна быть?
...Эх, а еще понять бы какому архиву соотвествует адрес ф.472, оп 1, ед хр. 103, л. 12. (это куски про Гааза из воспоминаний А. Свербеева)
Думала, что это фонд Свербеева в РАН, но он 598.
Ну как, как так можно, а?
М. Ридер "Сверхчеловек из Москвы", Лозанна, 1923 г (на фр.), которую цитирует Нежный в сборнике про Гааза. То есть цитирует он из оттуда кусочек из Леди Блумфельд (неужто по-английски не нашел?) и какого-то судью М.Е. Матисона.
Леди Блумфельд вообще дама очень приятная, кусочки из ее воспоминаний о России публиковались в Русском Архиве, но в опубликованном там про Гааза нет. Про Гааза еще А.Ф, Кони цитирует, значит английская книжка тех времен должна быть?
...Эх, а еще понять бы какому архиву соотвествует адрес ф.472, оп 1, ед хр. 103, л. 12. (это куски про Гааза из воспоминаний А. Свербеева)
Думала, что это фонд Свербеева в РАН, но он 598.
Ну как, как так можно, а?
Свт. Лука (Войно-Ясенецкий)
Aug. 27th, 2014 03:29 pmЛет семьдесят тому назад жил в Петербурге доктор Гааз, бывший тюремным врачом. Он имел святое сердце, полное милосердия и любви к людям. В своем положении тюремного врача он всячески старался, чем мог, облегчить участь несчастных заключенных. Он видел, как угоняли на каторгу колодников в кандалах, он знал, что они должны были идти многие тысячи верст в Сибирь, и его сердце терзалось жалостью к ним. Для того чтобы ясно представить себе их мучения, он однажды надел себе на ноги кандалы и несколько часов подряд ходил в них по двору своего дома. Перед смертью этот добрый и святой врач сказал окружавшим его удивительные слова: «Спешите делать добро». Запомните их и торопитесь, потому что смертный час нас всех подстерегает.
(Евангельское злато. Беседы на Евангелие)
(И соседний кусочек, тоже про жизнь врачей:
Много примеров тому, какой лютой смертью умирают грешники. Но один случай, произошедший сорок лет тому назад, так врезался мне в память, что никак его не забуду. Я был земским врачом, и меня позвали на дом к известному во всей округе чрезвычайно злому мироеду. Когда я вошел к нему в дом, то был поражен смятением, царившим там: все сбились с ног, а на постели лежал толстый старик с багровым лицом, который, увидев меня, завопил: «Батюшка, доктор, спаси! Смерти до смерти боюсь». О чем же ты думал прежде, когда последние копейки выжимал из братьев твоих? Смерть пришла, она уже здесь, и поздно кричать,– надо было жить так, чтобы ее не бояться.)
(Евангельское злато. Беседы на Евангелие)
(И соседний кусочек, тоже про жизнь врачей:
Много примеров тому, какой лютой смертью умирают грешники. Но один случай, произошедший сорок лет тому назад, так врезался мне в память, что никак его не забуду. Я был земским врачом, и меня позвали на дом к известному во всей округе чрезвычайно злому мироеду. Когда я вошел к нему в дом, то был поражен смятением, царившим там: все сбились с ног, а на постели лежал толстый старик с багровым лицом, который, увидев меня, завопил: «Батюшка, доктор, спаси! Смерти до смерти боюсь». О чем же ты думал прежде, когда последние копейки выжимал из братьев твоих? Смерть пришла, она уже здесь, и поздно кричать,– надо было жить так, чтобы ее не бояться.)