![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lubeliaСобственно, это ОЧЕНЬ запоздалая реклама, но я знаю, что некоторые не читали, а читать это надо. Я долго тормозила с такой статьей из довольно глупых соображении – а вдруг я чего-то недопонимаю? А вдруг аффтор совсем не то сказать хотел, что я там вычитываю? Но когда я себя поймала на том, что перечитываю этот довольно длинный текст седьмой, что ли раз, стало понятно, что пора уже про него и написать.
Итак, Антон Дубинин «Рыцарь Бодуэн и его семья».
Берется вот здесь:
http://zhurnal.lib.ru/d/dubinin_a/
Под катом много букв, спойлеров и цитат. Эдакое подробное предисловие.
Подзаголовок гласит «Роман из истории альбигойской войны». И огромное достоинство этой вещи в том, что она совершенно внятна даже не специалисту в этой самой альбигойской войне, а любому читателю, который вообще не очень в курсе, кто, с кем и зачем там дрался. При всех ее художественных достоинствах – книга вполне может также служить кратким справочником «для чайников»: ход войны описан в ней достаточно подробно, описаны события десяти с лишним лет, взятия замков, битвы, осады, передвижения наиболее известных исторических личностей. Понятное дело, что на полноту она не претендует, но у читателя ни разу за все повествование не возникает недоумения по поводу того, что именно происходит – и это для историческое вещи великое достоинство. Потому что очень просто скатиться в одну из крайностей – или повествовать о каких-то частностях, интересных автору, но не давать никаких исторических справок, считая, что читатель и так в курсе – или скатываться в чистую научно-популярщину. Тут баланс соблюден идеально.
Второе достоинство – совершенно офигенное, встречающееся очень и очень редко. Тут достоверно воспроизведена психология человека другой эпохи. Ну, во всяком случае, очень четко видно, насколько эти люди – другие, насколько по-другому они воспринимают мир, относятся к себе и другим, к своему телу, к смерти, к …. Да ко всему. Главный герой – он же рассказчик, глазами которого мы наблюдаем большую часть происходящего – с одной стороны мается совершенно общечеловеческими проблемами (иначе про него и читать было бы не интересно), но с другой – насколько по-другому у него устроена голова по сравнению с современным человеком! (Кстати, для тех, кто в танке – если я правильно понимаю все, то рассказчик как раз и есть типичный человек-по-Княжне и именно поэтому он рефлексирует таким образом и движется по жизни такими скачками, от кризиса к кризису).
А какой там Монфор, например, поразительный! Очень страшный, и совершенно живой, настоящий, приоткрывающийся с совершенно неожиданной стороны и вызывающий даже сочувствие – в сцене с Бодуэном, например. И с совсем уж странно устроенной головой – на него сами герои дивятся.
Там очень настоящее средневековье и настоящая – страшная - война. Это тоже охренеть, потому что по большей части в исторических книгах о средних веках война так или иначе идеализируется, хотя бы потому что довольно редко авторы вспоминают о том, каково это – рассекать летом по южной Европе не в футболке и шортах, а в – хоть и средненьком – но доспехе, в шлеме и безо всякого ежедневного душа. Вот тут это во всей красе, как есть, вся средневековая жизнь с грязью, вшами, отсутствием туалетной бумаги, южной жарищей и прочими мелкими нерадостями жизни. Без смакования и выпячивания – но быт описан великолепно, многочисленные подробности (в том числе и показывающие экономическую разницу между югом и севером, например: на чем пашут, как строят, что едят, какими светильниками пользуются, чем торгуют на ярмарках, в какие ткани одеваются, как лечат) действительно создают настоящий и очень живой фон для основного повествования. Показана очень широкая галерея персонажей и человеческих судеб – и южан, и северян, всех. Череда смертей – как и положено книге про войну, бесконечная вереница трупов, увечий, разбитых судеб, сломанных жизней. Все как есть.
Это немного старомодный и неспешный «большой роман», с многочисленными отступлениями от основной сюжетной линии, с панорамой всей Европы – от Англии до Рима, с огромным количеством второстепенных персонажей. Он начинается подробным рассказом о детстве, заканчивается неспешным эпилогом, из которого явствует, что рассказчику уже далеко за пятьдесят, все события давно в прошлом, а сам эпилог спокойно повествует о том, как большинство героев закончили свою жизнь. На первый взгляд, вся первая книга, подробно повествующая о детстве, не очень-то и нужна, и мало дает для сюжета. А на второй – именно она задает тон, именно там завязываются все основные нити, и именно она дает сам вкус времени, и все ее мелкие бытовые подробности безошибочно работают на все повествование. Именно на фоне этой нищей Шампани становится понятно, почему герой заболел Тулузой.
Отдельно хорош финал. С одной стороны – это штамп из штампов, когда рассказчик уходит в монахи и уже оттуда – из другой жизни – повествует о грехах и ошибках молодости. С другой стороны – мало где это сделано настолько закономерно. Финал тут не является литературным штампом, он совершенно осмысленный: именно в молитве за всех своих герой наконец осознает свое единственное предназначение. Так что помимо всего прочего – это еще и книга о монашеском призвании и его странных – иногда довольно кривых – путях.
Проблемы, поднятые в повествовании – семья (чтобы не сказать «семейные ценности», потому что тут не про современные «семейные ценности», тут про другое), вера, война, предательство – вполне универсальны. У меня это прочлось ровно про мою личную молодость, и катары с крестоносцами имели очень четкие современные соответствия – мои личные. Подозреваю, примерно так будет у каждого читателя
Однако, это история ровно «про это», в смысле про конкретные исторические реалии – именно это и делает ее такой общечеловеческой. В частности, там самая сильная, которую я когда-либо читала, сцена массового сожжения еретиков. (Сцена казни еретиков парижских, впрочем, тоже, а уж сцена покаяния в ереси главного героя - из самых тяжелых и материться там хочется от начала до конца эпизода). Тем, кто обвиняет автора в желании непременно оправдать сожжения и непосредственно сейчас кого-нибудь пожечь – рекомендую перечитать, вопросы отпадут. Собственно, песенка из «Доминиканской кантаты» («Отчего земля Тулузы…») – ровно на этом же материале. Песня сильная, но кусок прозы тоже всем рекомендую, да и вообще всем, кто оценил «Доминиканскую кантату» этот роман надо читать в обязательном порядке. Это о том же времени, о тех же событиях и отчасти о тех же героях. Доминик там периодически поминается – и он, его история там не менее важна, чем история другого второстепенного, но ключевого персонажа – рыцаря Бодуэна. Хоть и появляется Доминик всего два раза и произносит всего несколько слов. Для главного героя во всяком случае именно он становится … не образцом и не эталоном… просто свидетельством о том, что вот даже в этой войне можно жить по-другому. «Единственный правый участник той неправой войны» - так о нем говорит рассказчик уже через много лет.
Еще один выверт этой вещи – непосредственно про «рыцаря Бодуэна», объявленного главным героем в заглавии - немного. Главный герой – совсем не Бодуэн, рассказчик пересекается-то с ним всего один раз. Однако именно история Будуэна-предателя находится в сердце повествования. Она выделена чисто композиционно, в числе немногих эпизодов, которые подаются не от лица рассказчика, а от авторского. Кроме одного, самого важного – встречи Бодуэна и рассказчика, их разговора о предательстве и выведения конечной формулы: «Предательство – это когда из-за страха оставляешь то, что любишь».
Неожиданно именно Бодуэн оказывается рассказчику самым «своим», ближе всех - не Раймон, не тулузцы, ни брат Эд – а Бодуэн-предатель. Оба – стоящие на грани, на изломе – между верностью себе и верностью долгу, между катарами и католиками, между Лангедоком и всем остальным миром - оказываются вместе. Оба – предатели, у которых не было иного выхода, и оба расплачиваются за свои предательства по полной.
Тема предательства там, кажется, рассмотрена со всех возможных сторон. Бодуэн предает Раймона, и Раймон его за это вешает. Рассказчик предает своих, перебегая в Тулузу, потом предает Тулузу, спасая брата, потом предает брата, совершая прелюбодеяние, потом предает Раймона еще раз, отрекаясь от него… Да и сам Раймон предает – например, свою вторую жену. Впрочем, часть предательств – и не предательства вовсе, потому что другого выхода никакого нет – как нет, например, никакого другого выхода у рассказчика, спасающего раненого брата. Однако, это семья такая – семья рыцаря Бодуэна – все обречены любить друг друга, и предавать друг друга. Все они связаны сотней самых разнообразных нитей, и в итоге совершенно ясно становится, что когда разверзается эта пропасть, и с одной стороны – отец, с другой – брат, и с одной стороны свои и с другой, и обе стороны равно чужие – связь возможна только через Бога, который свой – всем. И любая кровная связь на земле – только через Его кровь становится любовью.
Вообще же тема семьи и рода там очень сильна, но вплетена в повествование совершенно ненавязчиво и естественно. Тут еще и об уничтожении рода: не будет наследников у Раймона 7, не будет наследников у рассказчика, да и последнее поколении семьи – в грехах и полном разобщении. Одно их спасает – умирают они хорошо – все, и в итоге соединяются в Боге, во взаимной молитве.
Это одна из лучших христианских книг, потому что в ней нет никакой проповеди и рассуждений – но показано живое присутствие Бога во всех обстоятельствах жизни. Он там незримо и зримо есть постоянно: Распятие герой уносит из дома в первой части, на Распятии клянутся друг другу Монфор и Бодуэн, на Распятии клянется Бодуэну рассказчик, с Ним беседует Доминик на пожарище… Две очень значимые сцены смерти - как в итоге оба брата, и Бодуэн и Раймон умирают без причастия, оба о Нем просят и обоим отказано. Интердикт, потому что, блин. Интердикт там ужасающе реален – где можно служить мессу, а где нет, где можно получить Причастие перед смертью, а где – нет. И все эти бесконечные оскверненные и сломанные Распятия, рассыпанные Святые Дары – все это там не просто для исторического колорита – это не меньшая реальность и страдание, чем отрезанные носы и уши. И жопа, когда ты не можешь исповедовать грех, потому что боишься, что священник нарушит тайну исповеди – это правда жопа.
Никакой идеализации католиков по сравнению с катарами в книге нет. Все по-честному – попы грешат, епископы одеваются в кольчуги и жгут еретиков, церковь больна. И катары совсем не ужасные – люди как люди, по большей части являющиеся катарами просто потому, что так сложилось, так их воспитали, и они не хуже католиков способны на мученичество и подвиги ради своей веры. На стороне католиков единственная правота – Божья. А вот с правотой земной все плохо, и страшное начинается именно тут, в этом месте – когда во имя Бога творится то, что никто не должен творить со своими братьями. Так что это книга совсем не о об оправдании крестового похода и уничтожения ереси – она о том, что Бог может победить даже так – потому что один раз Он уже так победил, распявшись – и за этих людей тоже, и за католиков и за катар, и за автора и за читателей. Потому что, что может быть сильнее безрассудной любви – особенно, если это Божья любовь?
…О недостатках, наверно, надо, раз уж я так подробно? Там кое-где не помешает редакторская правка. И рыхловатую композицию неплохо бы упорядочить, например, разбиением на главы, для пущей средневековости и традиционности с подзаголовками. Кажется, все
Ну и если вкратце и в целом – это настоящая очень хорошая проза и один из лучших русскоязычных исторических романов, написанных за последние годы. Во всяком случае, я, при всей моей любви к исторической прозе, ничего лучшего давно не читала. Это написано гораздо лучше, чем близкая по тематике «Дама Тулуза» Хаецкой, это написано никак не хуже, чем какое-нибудь там «Сердце Пармы» Иванова. Если это наконец кто-нибудь издаст – это будет большим событием.
Я мечтаю когда-нибудь прочесть это на бумаге.
(Ах, вдруг какой-нибудь издатель вдруг прочтет и впечатлится?:)
Итак, Антон Дубинин «Рыцарь Бодуэн и его семья».
Берется вот здесь:
http://zhurnal.lib.ru/d/dubinin_a/
Под катом много букв, спойлеров и цитат. Эдакое подробное предисловие.
Подзаголовок гласит «Роман из истории альбигойской войны». И огромное достоинство этой вещи в том, что она совершенно внятна даже не специалисту в этой самой альбигойской войне, а любому читателю, который вообще не очень в курсе, кто, с кем и зачем там дрался. При всех ее художественных достоинствах – книга вполне может также служить кратким справочником «для чайников»: ход войны описан в ней достаточно подробно, описаны события десяти с лишним лет, взятия замков, битвы, осады, передвижения наиболее известных исторических личностей. Понятное дело, что на полноту она не претендует, но у читателя ни разу за все повествование не возникает недоумения по поводу того, что именно происходит – и это для историческое вещи великое достоинство. Потому что очень просто скатиться в одну из крайностей – или повествовать о каких-то частностях, интересных автору, но не давать никаких исторических справок, считая, что читатель и так в курсе – или скатываться в чистую научно-популярщину. Тут баланс соблюден идеально.
Второе достоинство – совершенно офигенное, встречающееся очень и очень редко. Тут достоверно воспроизведена психология человека другой эпохи. Ну, во всяком случае, очень четко видно, насколько эти люди – другие, насколько по-другому они воспринимают мир, относятся к себе и другим, к своему телу, к смерти, к …. Да ко всему. Главный герой – он же рассказчик, глазами которого мы наблюдаем большую часть происходящего – с одной стороны мается совершенно общечеловеческими проблемами (иначе про него и читать было бы не интересно), но с другой – насколько по-другому у него устроена голова по сравнению с современным человеком! (Кстати, для тех, кто в танке – если я правильно понимаю все, то рассказчик как раз и есть типичный человек-по-Княжне и именно поэтому он рефлексирует таким образом и движется по жизни такими скачками, от кризиса к кризису).
А какой там Монфор, например, поразительный! Очень страшный, и совершенно живой, настоящий, приоткрывающийся с совершенно неожиданной стороны и вызывающий даже сочувствие – в сцене с Бодуэном, например. И с совсем уж странно устроенной головой – на него сами герои дивятся.
Там очень настоящее средневековье и настоящая – страшная - война. Это тоже охренеть, потому что по большей части в исторических книгах о средних веках война так или иначе идеализируется, хотя бы потому что довольно редко авторы вспоминают о том, каково это – рассекать летом по южной Европе не в футболке и шортах, а в – хоть и средненьком – но доспехе, в шлеме и безо всякого ежедневного душа. Вот тут это во всей красе, как есть, вся средневековая жизнь с грязью, вшами, отсутствием туалетной бумаги, южной жарищей и прочими мелкими нерадостями жизни. Без смакования и выпячивания – но быт описан великолепно, многочисленные подробности (в том числе и показывающие экономическую разницу между югом и севером, например: на чем пашут, как строят, что едят, какими светильниками пользуются, чем торгуют на ярмарках, в какие ткани одеваются, как лечат) действительно создают настоящий и очень живой фон для основного повествования. Показана очень широкая галерея персонажей и человеческих судеб – и южан, и северян, всех. Череда смертей – как и положено книге про войну, бесконечная вереница трупов, увечий, разбитых судеб, сломанных жизней. Все как есть.
Это немного старомодный и неспешный «большой роман», с многочисленными отступлениями от основной сюжетной линии, с панорамой всей Европы – от Англии до Рима, с огромным количеством второстепенных персонажей. Он начинается подробным рассказом о детстве, заканчивается неспешным эпилогом, из которого явствует, что рассказчику уже далеко за пятьдесят, все события давно в прошлом, а сам эпилог спокойно повествует о том, как большинство героев закончили свою жизнь. На первый взгляд, вся первая книга, подробно повествующая о детстве, не очень-то и нужна, и мало дает для сюжета. А на второй – именно она задает тон, именно там завязываются все основные нити, и именно она дает сам вкус времени, и все ее мелкие бытовые подробности безошибочно работают на все повествование. Именно на фоне этой нищей Шампани становится понятно, почему герой заболел Тулузой.
Отдельно хорош финал. С одной стороны – это штамп из штампов, когда рассказчик уходит в монахи и уже оттуда – из другой жизни – повествует о грехах и ошибках молодости. С другой стороны – мало где это сделано настолько закономерно. Финал тут не является литературным штампом, он совершенно осмысленный: именно в молитве за всех своих герой наконец осознает свое единственное предназначение. Так что помимо всего прочего – это еще и книга о монашеском призвании и его странных – иногда довольно кривых – путях.
Проблемы, поднятые в повествовании – семья (чтобы не сказать «семейные ценности», потому что тут не про современные «семейные ценности», тут про другое), вера, война, предательство – вполне универсальны. У меня это прочлось ровно про мою личную молодость, и катары с крестоносцами имели очень четкие современные соответствия – мои личные. Подозреваю, примерно так будет у каждого читателя
Однако, это история ровно «про это», в смысле про конкретные исторические реалии – именно это и делает ее такой общечеловеческой. В частности, там самая сильная, которую я когда-либо читала, сцена массового сожжения еретиков. (Сцена казни еретиков парижских, впрочем, тоже, а уж сцена покаяния в ереси главного героя - из самых тяжелых и материться там хочется от начала до конца эпизода). Тем, кто обвиняет автора в желании непременно оправдать сожжения и непосредственно сейчас кого-нибудь пожечь – рекомендую перечитать, вопросы отпадут. Собственно, песенка из «Доминиканской кантаты» («Отчего земля Тулузы…») – ровно на этом же материале. Песня сильная, но кусок прозы тоже всем рекомендую, да и вообще всем, кто оценил «Доминиканскую кантату» этот роман надо читать в обязательном порядке. Это о том же времени, о тех же событиях и отчасти о тех же героях. Доминик там периодически поминается – и он, его история там не менее важна, чем история другого второстепенного, но ключевого персонажа – рыцаря Бодуэна. Хоть и появляется Доминик всего два раза и произносит всего несколько слов. Для главного героя во всяком случае именно он становится … не образцом и не эталоном… просто свидетельством о том, что вот даже в этой войне можно жить по-другому. «Единственный правый участник той неправой войны» - так о нем говорит рассказчик уже через много лет.
Еще один выверт этой вещи – непосредственно про «рыцаря Бодуэна», объявленного главным героем в заглавии - немного. Главный герой – совсем не Бодуэн, рассказчик пересекается-то с ним всего один раз. Однако именно история Будуэна-предателя находится в сердце повествования. Она выделена чисто композиционно, в числе немногих эпизодов, которые подаются не от лица рассказчика, а от авторского. Кроме одного, самого важного – встречи Бодуэна и рассказчика, их разговора о предательстве и выведения конечной формулы: «Предательство – это когда из-за страха оставляешь то, что любишь».
Неожиданно именно Бодуэн оказывается рассказчику самым «своим», ближе всех - не Раймон, не тулузцы, ни брат Эд – а Бодуэн-предатель. Оба – стоящие на грани, на изломе – между верностью себе и верностью долгу, между катарами и католиками, между Лангедоком и всем остальным миром - оказываются вместе. Оба – предатели, у которых не было иного выхода, и оба расплачиваются за свои предательства по полной.
Тема предательства там, кажется, рассмотрена со всех возможных сторон. Бодуэн предает Раймона, и Раймон его за это вешает. Рассказчик предает своих, перебегая в Тулузу, потом предает Тулузу, спасая брата, потом предает брата, совершая прелюбодеяние, потом предает Раймона еще раз, отрекаясь от него… Да и сам Раймон предает – например, свою вторую жену. Впрочем, часть предательств – и не предательства вовсе, потому что другого выхода никакого нет – как нет, например, никакого другого выхода у рассказчика, спасающего раненого брата. Однако, это семья такая – семья рыцаря Бодуэна – все обречены любить друг друга, и предавать друг друга. Все они связаны сотней самых разнообразных нитей, и в итоге совершенно ясно становится, что когда разверзается эта пропасть, и с одной стороны – отец, с другой – брат, и с одной стороны свои и с другой, и обе стороны равно чужие – связь возможна только через Бога, который свой – всем. И любая кровная связь на земле – только через Его кровь становится любовью.
Вообще же тема семьи и рода там очень сильна, но вплетена в повествование совершенно ненавязчиво и естественно. Тут еще и об уничтожении рода: не будет наследников у Раймона 7, не будет наследников у рассказчика, да и последнее поколении семьи – в грехах и полном разобщении. Одно их спасает – умирают они хорошо – все, и в итоге соединяются в Боге, во взаимной молитве.
Это одна из лучших христианских книг, потому что в ней нет никакой проповеди и рассуждений – но показано живое присутствие Бога во всех обстоятельствах жизни. Он там незримо и зримо есть постоянно: Распятие герой уносит из дома в первой части, на Распятии клянутся друг другу Монфор и Бодуэн, на Распятии клянется Бодуэну рассказчик, с Ним беседует Доминик на пожарище… Две очень значимые сцены смерти - как в итоге оба брата, и Бодуэн и Раймон умирают без причастия, оба о Нем просят и обоим отказано. Интердикт, потому что, блин. Интердикт там ужасающе реален – где можно служить мессу, а где нет, где можно получить Причастие перед смертью, а где – нет. И все эти бесконечные оскверненные и сломанные Распятия, рассыпанные Святые Дары – все это там не просто для исторического колорита – это не меньшая реальность и страдание, чем отрезанные носы и уши. И жопа, когда ты не можешь исповедовать грех, потому что боишься, что священник нарушит тайну исповеди – это правда жопа.
Никакой идеализации католиков по сравнению с катарами в книге нет. Все по-честному – попы грешат, епископы одеваются в кольчуги и жгут еретиков, церковь больна. И катары совсем не ужасные – люди как люди, по большей части являющиеся катарами просто потому, что так сложилось, так их воспитали, и они не хуже католиков способны на мученичество и подвиги ради своей веры. На стороне католиков единственная правота – Божья. А вот с правотой земной все плохо, и страшное начинается именно тут, в этом месте – когда во имя Бога творится то, что никто не должен творить со своими братьями. Так что это книга совсем не о об оправдании крестового похода и уничтожения ереси – она о том, что Бог может победить даже так – потому что один раз Он уже так победил, распявшись – и за этих людей тоже, и за католиков и за катар, и за автора и за читателей. Потому что, что может быть сильнее безрассудной любви – особенно, если это Божья любовь?
…О недостатках, наверно, надо, раз уж я так подробно? Там кое-где не помешает редакторская правка. И рыхловатую композицию неплохо бы упорядочить, например, разбиением на главы, для пущей средневековости и традиционности с подзаголовками. Кажется, все
Ну и если вкратце и в целом – это настоящая очень хорошая проза и один из лучших русскоязычных исторических романов, написанных за последние годы. Во всяком случае, я, при всей моей любви к исторической прозе, ничего лучшего давно не читала. Это написано гораздо лучше, чем близкая по тематике «Дама Тулуза» Хаецкой, это написано никак не хуже, чем какое-нибудь там «Сердце Пармы» Иванова. Если это наконец кто-нибудь издаст – это будет большим событием.
Я мечтаю когда-нибудь прочесть это на бумаге.
(Ах, вдруг какой-нибудь издатель вдруг прочтет и впечатлится?:)
