lubelia

Впечатления двойственные, не то тройственные. Во-первых - "Чайка" мне категорически не понравилось как целое. Как сделанный спектакль. При том, что практически на всех актеров (за двумя с половиной исключениями) можно и нужно смотреть: продуманные образы, прекрасные актерские работы. А вот как спектакль - упс.
Прежде всего, потому что очень четко распадается на две неравные и очень разные по стилистике половины. Первая - это история Треплева. С электронной музыкой, зелено-фиолетовой подсветкой, странным и неуместным символизмом (да, блин, целлофан! и нинзя в сером на заставке! а еще дурацкие костюмы Треплева и Заречной!). История, напряжение в которой создавал исключительно сам Треплев, история про него, мрачная и декадентская.
И вторая - история про дачников и их жизнь, решенная в обычном свете, с более-менее внятными костюмами и песнями под гитару. История вполне чеховская - с чеховским юмором и чеховским драматизмом. Прекрасная тем, что смотреть можно было с полным погружением на каждого участника. То есть я ее смотрела как историю "Дорна и его клиентуры", но ровно с тем же успехом ее можно было смотреть и как "историю Маши", "историю Медведенко" и даже как "историю Сорина". Наверное даже как "историю Аркадиной", для любителей:).
В обеих историях было над чем поплакать (финал Треплева... вообще Треплев и его несчастная любовь - это было очень сильно. Матошин-то какой молодец! Очень-очень был финал - и разговор с Дорном о Заречной и разговор с самой Заречной; Дорн в финале своей истории... передал прямо на голову четкое ощущение "пришел пипец и это очень страшно").
В обеих историях было над чем посмеяться. Но вот тут, увы, смеяться получалось над разным. В дачной истории был вполне чеховский юмор (" голос, говорят, у тебя сильный... но противный!"; "медаль дали.... лучше бы деньгами..."; прекрасные пластические этюды Дорна (Дорн пинает тростью целлофан, Дорн показывает на Аркадиной "среднего актера", Дорн зевает, а потом пьет из трости, пока ему изливается Полина Андревна, Дорн танцует с Аркадиной и т.д.)). В "символической" истории смешно было то, что изначально смешным не задумывалось ("задохнется ли Карина под целлофаном?" "Задушит ли Иванова целлофаном Леушина, вон как кидается!" Или вот еще на "нужны новые формы - " Треплев эти "новые формы" очень явно, но кажется, бессознательно, обозначил жестом как женские :))
И главной проблемой было то, что обе истории почти никак не пересекались. В итоге я совершенно не могу сказать - о чем был этот спектакль? "Потому что художественное произведение непременно должно выражать какую-нибудь большую мысль", а вот тут с мыслью было как-то плохо.
При том, что какая мысль должна быть - я понятия не имею. "Чайка" - она такая "Чайка"... В целом, это вторая постановка которую я вижу. До этого видела и помню довольно хорошо только старую МХАТовскую, 1974 года: там это была "мелодрама из дачной жизни аристократов", красяво, но ни уму ни сердцу.
В целом, думаю, это можно было бы сыграть именно как историю о Мировой Душе, единстве всего-со-всем. О том, что жизнь - одновременно - и все эти дачные прелести с озером и рыбалкой, и Маша с ее водкой и табаком, и тридцатилетняя акушерская практика (и все равно при известии об умершем ребенке лицо... лицо становится), и "когда человек день и ночь думает, например, все о луне", и эти несчастные "люди, львы и куропатки", и нельзя сказать, где тут начинается история "о творчестве", а где "о несчастной любви", а где "просто о жизни", и играть это надо бы.... в единстве.
А тут больше всего чеховского было в Дорне - только у него получалось естественно переходить от стеба к предельной серьезности и совмещать их в себе, а остальные как-то... были по разным углам спектакля.
Где-то так, потом по персоналиям еще отдельно скажу.