lubelia

Итак, Чайка (не прошло и полгода... С ужасом поняла, что мой журнал превратился как-то почти исключительно в череду юго-западных рецензий, который все-таки интересны ограниченному количеству лиц... Но я их принципиально не буду под замком прятать, максимум - под кат. Так уж сложилось, что на этом этапе жизни внезапно в голове именно эти люди:)

Итак. Главное впечатление предрождественской "Чайки" - они ж таки порвали целлофан!!! Я этого момента ждала с самого начала, на прошлой "Чайке", обнаружив, что у одного из кусков целлофана изрядная дыра посередине - все ждала, что Дорн туда тросточкой ткнет - и тут-то оно оно хряснет. Дорн профессионал и тросточкой не ткнул, но зато в этот раз Матошин, пробегая вокруг Заречной "Дьяволом" зацепил кусок целлофана за крайнюю шину (не видела за что, она ж круглая - вот за что там можно было так крепко зацепиться-то?) А почувствовав, что что-то зацепилось, очень мощно рванул, почти порвал (но от шины таки оторвать не смог), потом они как-то все вместе вытащили целлофан из-под этой шины, и потом Матошин еще старательно укутывал Карину оставшимися клочками:). При этом новый зритель, думаю, ничего не заметил а если и заметил - решил, что так оно и надо - справились с проблемой быстро и аккуратно.
И Ванин опять меня спас от целлофана - уклонить в сторону его возможности не было на проходке в начале второго действия, так он его поднял над зрителями на вытянутые руки - и опять никого не задел! Респект!:)
По делу:
Очень сильная Чайка вышла внезапно, не ожидала. Матошин поначалу забывал текст и спотыкался, но потом выправился и финал сделал очень сильно. Карина опять выдала в финале гарпию, а до гарпии - конкретную такую даму-не-в-себе, а Матошин очень это сделал: вот стоит перед тобой любимая женщина вообще с нафиг поехавшей крышей - и ты с этим ничего сделать не можешь, ну только сломаться наконец уже... Его: "Я - чайка" в отличие от карининого было по-настоящему жутким.
В этот раз как-то меня откровенно раздражал Леушин. Ну в смысле, когда я его увидела первый раз в этой роли - он у меня не вызвал особенного отторжения, роль даже скорее показалась вполне цельной. Лучше играл? или просто по первому разу не раздражал? а сейчас - увы. Но вот это вот чмо, которое он играет на месте Тригорина... Там что, нечего больше играть? Ему _это_ интересно играть? Или (подозреваю, увы) - больше просто сказать нечего в этой роли? В общем, длинные сцены с его участием - это увы, а уж когда на него по очереди бросаются дамы-с-целлофаном - то Нина, то Аркадина... "Разве это может нравится женщинам?"?! Мне - не.
Про Иванову уже все сказала - ревнующую тетку она играет убедительно, по поскольку она эту одну и ту же тетку играет везде, где играет... Я вежливый и лояльный зритель, но нельзя ж так в самом деле!? Ну скууучно же.
(И они все вчетвером - Тригорин-Треплев-Аркадина-Заречная играют одно: что "творчество" им в общем-то побоку, у них личная жизнь на первом плане. Причем, кроме Треплева, эта личная жизнь еще и выливается в "открыто жить с любовником", "сбежать на время от стареющей любовницы к молоденькой, сделать ей ребенка, а потом бросить и вернуться к старой", "сбежать из дома к любовнику и оказаться в итоге брошенной, у разбитого корыта, да еще и вылить это все на мужчину, который тебя правда любит"... Ну ханжа я, ханжа, история, поданная именно в таком ракурсе - это не про театр и писательства, это про то, что нефиг спать с кем попало, и думать надо в целом головой, а не другими органами).
Дорн (Алексей Сергеевич Ванин) Собственно ради кого и.
Дорн был... Дорн как всегда :)
Очень резко делал переходы от стеба к серьезности, как-то очень значимо выдал про то, как хотел бы испытать подъем духа (так еще закинулся в этот момент... как Стравинский иногда, поминая Пилата), очень напористо - аж на крике почти - про "страшно своих грехов" (обычно ведь очень сдержано в этом месте говорит, хоть и предельно серьезно... таки, кажется, Пилат прорвался (и "Никогда!" на "Настанет царство мировой гармонии" было, это, видимо, теперь всегда:)).
С Полиной Андревной в этот раз - ничего и никогда, кроме дружбы: она отчетливо играла "несчастную любовь" и отчетливо прочила вот ровно это же Маше - быть замужем за одним и всю жизнь безнадежно вздыхать по другому. А он относился очень корректно (И Треплева, ругающего Машу одергивал очень ... от своего опыта, типа, ну вот, смотри на меня и учись у старших товарищей - с влюбленными женщинами надо мягче!:), но по ощущениям - не было там с Полиной Андревной ничего:) Вообще, кажется, вряд ли когда что было вообще хоть с кем-нибудь... ну или один раз в молодости - и так обожгло на всю жизнь, что больше никогда никаких серьезных отношений он себе позволить просто не мог. И по контрасту со всей это творческой братией - выглядел натурально оплотом нравственности и целомудрия, блин.
Зато очень отчетливы были отношения с младшими - Треплева пас, насколько мог (отследила, что самая первая проходка-то в начале - он всегда там именно с Треплевым разговаривает и вряд ли о медицине - будущую постановку обсуждают?)... Про литературу и искусство он как-то в состоянии разговаривать, а вот с влюбленными и о любви - не выходит совсем, поэтому тут он не может дать вообще ничего, Треплева-то творчество не интересует, его интересует только любовь к Нине. Максимум что смог - поговорить и серьезно расспросить о Нине в финале.
С Машей тоже было очень плотно - ничего по делу посоветовать или помочь он ей не может - но позволить за себя цепляться, как за самого близкого - может. Они там бОльшую часть вместе были, особенно после ее признания, на какой-то проходке она ему там руку поцеловала (кажется наполовину еще и по жизни, потому что он, по моему, изрядно смутился, впрочем, возможно, и глюк:)
И Нину сколько мог поощрял, действительно интересуясь - талантлива она или нет... А сделать ничо нельзя - эта дурная молодежь повлюблялась невпопад, и спасти их от этого возможным не представляется. Поэтому его там так сплющило на финале, наловленные глюки говорят мне что было у Дорна что-то эдакое в молодости, после чего он - не самоубился, но изрядная часть души у него просто отсохла напрочь, тем более, что на последствия разных несчастных и не очень любовей он, как акушер, смотрит всю жизнь...
(Еще мне уже который раз чудится многозначительная пауза на "я тут единственный порядочный.... акушер". Потому что опять же, как акушер, про всю непорядочность местного мужского населения - он знает отлично:)
Как-то так вот все.
Бакалов-Шамраев просто аж ядом истекал на Аркадину:) И как меня от него прет в финале, когда он про чучело чайки Тригорину напоминает! жалко, что Дорна в этот момент никак отследить не могу, как он реагирует - Дорн в этот момент в темноте где-то у стенки. Так-то его Шамраев скорее раздражает - иногда больше, иногда меньше (на первом спектакле с Бакаловым предлагал "гнать его в шею" очень яростно, в этот раз - скорее сдержанно), но по тросточке он там стабильно барабанит пальцами, когда Шамраев начинает толкать очередное.