Еще кусочки "Дна" 18.03

[lubelia]

Постараюсь еще чуть написать по этому спектаклю. Связной истории, кажется, у меня не выйдет - не сложилось в голове целое, даже вот после трех дней переваривания. Однако, есть что сказать по отдельным ролям и эпизодам, и я это скажу, чтобы осталось для истории. (Для истории - это много: вот читала, давеча, отзывы о спектаклях 2010 года и обнаружила там много любопытного - сетования, как плохо играет Бакалов, похвалы Ивановой-Маргарите и много еще крайне интересного:).
Так вот, для истории:
Максим Лакомкин - Алешка-Сапожник. Дикий, реактивный танец в начале и в финале (кажется, вот тут-то я впервые поняла, что Ванин-то, в сущности, не молод - и сейчас танцует довольно экономно , берет математической точностью движений - по равнению вот с этой-то выплескивающейся энергией). Ши в штопоре. Слабый, пьяненький, обиженный, очень молодой - с расхлябанными движениями и совершенно настоящей болью. И очень вписывающийся вот в эту ситуацию общей безнадеги, усиливающий ее: они-то все пожившие, с изрядным прошлым: кто-то работал в мастерской, Клещ вот вполне жил с женой и работал, пока она не заболела, Барон - был бароном, Сатин - телеграфистом. Один вор Пепел из этой среды, никуда не упавший - придонная фауна как есть. И вот Алешка, который моложе их всех - но уже на дне и явно без всяких перспектив, слабый он, самый слабый из всех.
...С Клещом они, кажется, в этот раз дрались к полному взаимному удовольствию - уж не знаю, кого там перло, актеров или персонажей, но откровенно перло:) Изнутри спектакля: да, это Алешке, судя по танцу, просто необходима такая - чисто физическая - разрядка эмоций. Да и Клещу тоже надо было как-то сбросить агрессию (которая в этот раз почти не находила иного выхода - он ни на кого не кидался, его все больше в слезы тянуло)...Вот они в итоге и сцепились.
И финал Лакомкин сделал прекрасный - Алешка натурально плакал, слушая Сатина, а потом так читал этого Буревестника, что я аж Сатина и Клеща из виду потеряла. Но при этом у него - такого вот как есть - по ощущениям почти совсем нет надежды. Сатин обретает какую-то веру, Клещ в некоторых раскладах - тоже некую надежду находит. А Алешка с этим "Буревестников" - увы...
...Про Клеща еще момент - отследила, как он оборачивается на Наташку, на ее: "Умирать-то страшно... Понимать надо". С ужасом - Господи, она-то откуда это понимает, зачем ей это - понимать?! А она-то очень многое понимает, там тоже вырисовывается довольно развесистый опыт и длинная история. А потом очень ровно, без вызова и протеста спрашивает Луку про загробную жизнь - "А ты почем знаешь?". Все знают - и Наташка, и Лука, и Анна. один он, Клещ не знает - и знать как-то пока не желает... До второго действия, потом такое впечатление, что - узнал.
Матошин-Пепел. Тру уголовник, отморозок, со статьями, который прямо-таки на лице написаны. Сентиментальный, как положено - и слезу может пустить, и за совесть поговорить, и любовь у него - в стиле блатного романса получается. Очень настоящий, очень зверь, которого надо приручать. (И Василиса с ним как-то даже по другому себя вела, какие-то новые интонации в голосе прорезались).
Прекрасный Барон-Бакалов, который в этот раз выдал безнадегу по полной. Последним жестом, финалом этого Барона была дикая судорога, трясучка просто на очередное сатинское "Человек!" Ему эти восторженные слова - абсолютно побоку, только лишнюю боль причиняют - он-то про себя все отлично знает, выхода и пути наверх, со дна, для него нет.
Собственно, подхожу к тому, что - вот не в ударе нынче был Мамонтов. Поэтому финальный монолог звучал... ну звучал. Хорошо звучал. Но не такой Правдой, чтобы было чему всерьез поверить и пойти за ней - вот Барон и не поверил, вот Клещ за ним и не пошел. И "Деток беречь!" - в этот раз выглядело чуть не издевательством: нет ни у кого из них деток. Несмотря на то, что все люди взрослые, женатые, вдовцы, разведенные - детей ни у кого нет. (Оно и к лучшему, только детей туда и не хватало). Это было так же.... как слова Луки. Пустые слова. Которые могут что-то изменить и вытащить только, если хоть что-то есть внутри, что-то отзовется. А в них к финалу ничего не осталось. "Всюду люди. Ничего." Пустота.