"Маленькие трагедии", 24.03, Скупой рыцарь

[lubelia]

Ладно, а теперь все-таки по порядку, со "Скупого рыцаря". Про него тоже очень интересно: персонаж самый из них всех далекий от исполнителя, сознательно сделанный - со стариковской пластикой, негнущейся спиной, самым низким голосом. (Отследила прикольную вещь, не знаю, насколько это специально раскладывается, но оно так: герои там молодеют. Барон - старик, Сальери - зрелый мужчина, Дон Гуан - "в самом расцвет сил", и Вальсингам - "юность любит радость". Тот, который встает на молитву - был совсем молодым).
В общем, в "Скупом рыцаре" вышло четкое противостояние молодежи - юного Аьбера и юного Герцога (он старше Альбера, но ненамного, просто - взрослее, правитель все-таки, на нем отвественность, у него таких раздолбаев полон двор) - и стариков - жида и барона.
Вот оно, противостояние, на заставке еще:



(Барон... да вот сейчас уже - Барон - делает шаг вперед и Альбер отшатывается. Это, видимо, кусок предыдущей сцены - как сын пришел бабла просить и как его выперли нах)

Альбер и Иван (Иван в исполнении Фирнвен был прекрасен! Такой отморозок-отморозком:).

Какой удар! проклятый граф Делорж!




Когда сама Клотильда, закрыв лицо, невольно закричала

Иван


Сцена с жидом. Ах, какая Кари! Под стать Барону жид - с теми же стариковскими интонациями, непрошибаемой уверенностью в своей правоте и чувством превосходства над молодежью. Ивана с его веревкой он принимает к сведению, но ничуть не боится, а вот Альбера в финале, кажется, перепугался всерьез - даже не самого Альбера, а того, что не просчитал ситуацию, ошибся. Ну, впрочем, ошибка не фатальна. "Я денег вам принес!" действует - ничего с ним не сделают, сила у него.


Никто не платит.


Давай червонцы. Высыпи мне сотню. Жид воздевает руки к нему - ну откуда у бедного еврея сотня червонцев? А Иван позади жует что-то и очень внимательно мониторит, а потом встает с крайне нехорошей ухмылочкой:


Когда б имел я сто червонцев!


Что дам тебе в заклад? свиную кожу?


(И двадцать пять, и тридцать проживет он) Ты врешь, еврей!


Поучает молодежь. Старик же видит в них друзей надежных


А человек без рези в животе, без тошноты, без боли умирает. Иван пододвигается ближе - он все сообразил гораздо раньше Альбера и у него идея, кажется, никакого протеста не вызывает.



Барон. Древнее чудовище, вообще не человек, дракон над сокровищами.

С какой-нибудь развратницей лукавой


Не много, кажется, но понемногу сокровища растут


Сбегутся нимфы резвою толпою. Он что про развратницу, что про резвых нимф с одинаковой интонацией - еще помнит, что нимфы и развратницы входят в понятие статуса, идут пакетом с дворцами и садами, и мужчине необходимы, но вот что с нимфами делают - уже как-то не очень интересно:)


Вползет окровавленное злодейство


И руку будет мне лизать. Вот окровавленное злодейство - гораздо явственней и зримей - и нифм, и садом, и добродетели, и вольного гения... Все-таки, видимо, добродетель и вольные гения ходят к нему не часто. А вот окровавленные злодеи захаживают.


Дублон старинный.


Его вдова мине нынче принесла


Этот мне принес Тибо. Судя по дальнейшей телеге - тоже кандидат в окровавленные злодеи.


То был бы вновь потоп — я захлебнулся б


Сундуки открыл.




Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть.
Кроме окровавленного злодейства - к нему по ходу еще и покойники регулярно ходят (и покойников он боится, как и видения потопа). И месяц у него померкший. Но только это не повод хоть что-то поменять - это такая плата и он ее готов платить, сознательно.

Герцог и Альбер.



Он звал меня всегда Филиппом. Вот тут его пробило внезапно - вспомнил собственное имя. Это - я? Это - мои воспоминания? И такое впечатление (ну глюк, знаю) - что именно это и стало смертельным ударом, вот это внезапное воспоминание о дружбе и забытое имя - не его уже совсем. И что он потом сидел и переваривал это, а потом уж и Альбер выскочил и ударил в обнаружившуюся в драконьей броне брешь.


Обокрасть! (И вот тут Альбер выскакивает прям из за спины. На "он меня убить хотел" - не выскочил, а на "обокрасть" - выскочил, такое впечатление, что и правда - хотел, вот и задело.


Благодарю. Вот первый дар отца.


Душно!.. душно!

У Барона меньше всего надежды - остальные все-таки любят живых людей и поэтому могут быть спасены, а этот любит исключительно собственные глюки о власти, он чудовище как есть, и смертельно его пробивает просто воспоминанием о том, что было раньше и наличием совершенно живого и доведенного до ручки сына рядом. Ужастик как есть этот ваш "Скупой рыцарь".